galyagorshenina

Пустыня на вечной мерзлоте. Возможно ли это?

Над песчаными дюнами висит марево полуденного зноя. Я бреду, почти по колено зарываясь в горячий песок. Несколько минут – и он уже выдавливает ногу из ботинка. Я не хочу разуваться, чтобы высыпать песок – ведь через сто шагов все повторится, поэтому просто сажусь на гребень дюны, поднимаю ноги вверх, и песок тонкой струйкой вытекает из кроссовка.

В это невозможно поверить, но я нахожусь в настоящей пустыне посреди сибирской тайги! И называется она тукулан.
1.
( Читать дальшеCollapse )

Курай
Дорога, зажатая горами и рекой, внезапно вырывается в распахнутую ветрам горную степь – Курайскую степь, над которой вдали вырастают белоснежные пики, покрытые вечными снегами. И сразу становится понятно, что увиденные раньше обрывы и вершины совсем не высоки. А настоящее ВЕЛИЧИЕ - вот оно, здесь: торжественно вздымающиеся к небу вечные горы, лестница, ведущая прямо в небо.
1.
( Читать дальшеCollapse )

«Катунь… Река – красавица и труженица – Кадын… Хозяйка-госпожа… Катунь - животворящее начало начал для всех природных зон Алтая, его символических и реальных миров» (В. Малеев). Разве скажешь лучше?



Встреча с Катунью
Красивее, чем про Катунь написал Валерий Матвеев в книге «Алтай», я едва ли смогу. Вот его слова: «Свой дерзкий бросок из поднебесья эта река начинает с высоты двух тысяч метров. Родоначальная колыбель ее – ледник Геблера, лежащий в седловине между двумя главными вершинами Белухи, на одном из южных склонов. В этом гигантском ледниковом «чреве» исподволь, незаметно Катунь и копит свою животворную энергию, живительную силу, стремительность и пробивную мощь, которые понадобятся реке от самого истока. Ей надо будет совершить своеобразный разбег, чтобы упрямо вломиться в окружающие ее скалистые нагромождения гор. А затем пробиться через узкие, ребристые ущелья, с грохотом промчаться по их извилистым днищам, разметать среди горных утесов или заснеженных ступеней террас фантастически замысловатые петли и дуги. И пока будет длиться этот стремительный полет, пока будет вершиться упорное преодоление скальных преград и пространства, река примет в свое упругое лоно обвальные потоки тающих снегов и ледников, воды других, не менее своенравных, притоков… В нижних пределах горного массива она, наконец-то, расправит плечи, раздвинет берега и устремит свой вечный вальный бег через пространства Алтая, щедро даруя им животворящие силы, энергию, мощь, словно гигантская кровеносная артерия… Река – красавица и труженица – Кадын… Хозяйка-госпожа… Катунь - животворящее начало начал для всех природных зон Алтая, его символических и реальных миров.».
1.


2.
( Читать дальшеCollapse )

«Приветлива Катунь. Звонки синие горы. Бела Белуха. Ярки цветы и успокоительны зеленые травы и кедры. Кто сказал, что жесток и неприступен Алтай? Чье сердце убоялось суровой мощи и красоты?» (Н. Рерих)



…Весь мир еще сладко спит в теплых постелях, и лишь трем неугомонным и жадным до эмоций дамочкам неймется – как бы чего не пропустить, не упустить. Три дамочки – это Таня, Наташа и я. Задолго до рассвета мы забрались на Красную горку, возвышающуюся над ущельем реки Тыдтуярык незадолго до ее впадения в Чую. И ущелье, и Чуйский тракт, проложенный у подножия Красной горки и повторяющий замысловатые изгибы бирюзовой Чуи, еще погружены в утренние сумерки. Но мерзнуть на пронизывающем ветру нам пришлось недолго. Вскоре из-за Курайского хребта выглянуло Солнце, и тут же проснулись бескрайние просторы Чуйской степи, засияла еще не очень явная, но уже вполне заметная на берегах Чуи «шахматка» наряженных в золотые осенние сарафаны тополей и вечно-зеленых елей, «заиграли» разноцветные поверхности окружающих холмов, засияли заснеженные вершины Северо-Чуйского хребта.
1.


2.

( Читать дальшеCollapse )